Дом на горе. Повесть - Страница 31

- Есть возить воду! - вспыхнув, откозырял Костя Лычкову.

Свежий утренний ветерок унёс за горизонт пелену облаков, восток заалел, неторопливо поднялось солнце, и порозовевшее пшеничное море покрылось лёгкой зыбью.

Роса мало-помалу спала.

Лычков в последний раз запустил руку в пшеницу - достаточно ли она просохла, - переглянулся с Мариной и подозвал к себе учётчика:

- Радируй в эмтээс! Начинаем!

Учётчик побежал в вагончик и, включив полевую радиостанцию, передал в усадьбу МТС, что комбайновый агрегат бригадира Лычкова в четыре тридцать начал уборку хлебов.

Комбайны тронулись.

Костя с Пашей, как заворожённые, шагали рядом с машинами.

Неуклюжие с виду ящики комбайнов вдруг ожили и удивительно преобразились. Пришли в движение все неподвижные, загадочные до сих пор шестерёнки, звёздочки, валики, цепи. Где-то в середине комбайна сердито взвыл стальной клыкастый барабан, нагоняя свистящий ветер; в хвосте машин запрыгали большие и маленькие решёта, словно непокорный и сильный зверёк бился в клетке и не мог вырваться на волю.

Но вот наступило и самое интересное. Стоящий на верхней площадке комбайна штурвальный, торжественный, как часовой на посту, опустил почти до самой земли длинный зубчатый стальной нож. Нож пришёл в движение, подрезал под корень стебли пшеницы, и бегущее брезентовое полотно понесло их к клыкастому барабану. Прошли секунды - и в огромную клетку соломокопнителя полетела лёгкая шелковистая солома, из коленчатой трубы в железный ящик - бункер - янтарной струёй потекло зерно.

Здравствуй, добрый урожай!..

- Вот это машина! - почтительно сказал Костя, провожая взглядом комбайны. - Прямо-таки за сто людей работает: и жнёт, и молотит, и веет…

- Ничего не скажешь, - согласился Паша. - Кто строил - с головой был человек…

Мальчики направились к полевому табору, получили волов, запрягли их в телеги и поехали за водой. Быки с таким царственным высокомерием и медлительностью тянули по пыльной дороге бочку с водой, что никакая сила в мире - ни хворостина, ни мольба, ни грозный окрик - не могла заставить их прибавить шагу.

К тому же они имели привычку частенько ложиться посреди дороги и отдыхать, сколько им вздумается.

Костя выходил из себя, орал на быков, но Паша был невозмутим и утешал приятеля:

- А ты плюнь, береги жизнь молодую… Быки, они и есть быки - у них такой режим дня: час поработали - десять минут передышки.

Прислонившись к бочке с водой, Паша даже ухитрялся немного подремать.

Кроме всего, путь водовозов пролегал как раз мимо полевого тока, где около сортировки работали девочки.

- Ребята, какой марки у вас машина? - фыркая, кричали они. - Не «Му-два»?

Паша, которому очень понравилась такая кличка, смеялся вместе с девочками, а Костя проезжал с каменным, неподвижным лицом и оставался глух и нем к шуткам.

Лычков был доволен ребятами: воду они всегда доставляли вовремя. Но зато беспокоила его выгрузка зерна из бункеров. Две подводы, запряженные лошадьми, с трудом успевали отвозить пшеницу от комбайнов к полевому току. То и дело над комбайнами взвивался красный флажок, сигналя возчикам, что бункеры полны зерном и их пора разгружать. Но подводы были ещё далеко, и комбайнам приходилось останавливаться и ждать. Лычков потребовал от Марины ещё одну подводу. Та пообещала, но свободной подводы всё не находилось.

- Большая машина, а простаивает из-за какой-то телеги. Паршивое дело! - обиделся Костя и с досадой заговорил о том, что их водовозная работа - не работа, а дом отдыха, и для доставки воды за глаза достаточно одной пары быков. - Надо что-то смекнуть, Паша!..

И ребята смекнули. Раздобыли у завхоза две пустые бочки, поставили их на концах делянки и наполнили водой. Пока расходовался этот водяной запас, успевали подвезти воду на одной паре быков, а вторая пара оказалась свободной.

Костя запряг её в телегу-бестарку и заявил Лычкову, что он будет помогать возить зерно. Однако нагрузить зерно на ходу никак не удавалось. Медлительные быки не поспевали за ходом «Сталинцев», приходилось останавливать машины и ждать, пока шла выгрузка пшеницы.

Лычкову это не понравилось:

- Так я за день с добрый час времени потеряю. Не пойдёт это дело!

Костя бросил на быков негодующий взгляд и погрозил им кулаком:

- Эх вы, лбы чугунные! Зачем только корм на вас тратят! Прицепить вас к комбайну за дышло да тягать, как на буксире…

- Как, как? - прищурившись, спросила Марина.

- На буксире, говорю! - с отчаянием принялся объяснять Костя. - Трактору, ему что… хоть десять таких тихоходов потянет.

- А ведь хитро! - засмеялась Марина. - Слушай, Лычков, подхватывай смекалку: цепляй быков к комбайну.

- Шутки шутишь, товарищ Балашова? - обиделся комбайнёр. - Что я, к вам в колхоз быков дрессировать приехал?

- Не выдумывай ты, Ручей, - шепнул приятелю Паша Кивачёв. - Не станет же комбайнёр из-за наших быков технику позорить.

- А может, с учителем посоветоваться или с Яковом Ефимовичем? - не сдавался Костя. - Они не меньше Лычкова понимают.

Разговор с комбайнёром ни к чему не привел, но Марина не успокоилась и в обеденный перерыв рассказала о Костиной выдумке Сергею и отцу.

Сергей от души расхохотался.

- Смех смехом, а догадка-то со смыслом, - заметил Яков Ефимович. - Пойдёмте-ка к Лычкову.

Все направились к комбайну.

Яков Ефимович осмотрел машину и объяснил Лычкову, что незачем таскать на буксире ленивых быков, а достаточно прицепить к комбайну пустую телегу.

- Это другое дело, это можно! - согласился комбайнёр.