Дом на горе. Повесть - Страница 75

- Вы, вероятно, в курсе дела. Из-за чего, собственно, Ручьёв схватился с вашим братом?

- Я говорила с Витей. Он утверждает, что отказался рисовать плакат, а Ручьёв будто бы налетел на него с кулаками… - глухо сказала Галина Никитична. - Но я, признаться, не очень верю этому…

- А по-моему, вполне вероятно… Надо знать характер Ручьёва!

Илья Васильевич назидательно поднял палец и заговорил о том, как одно цепляется за другое: сначала Витю оттолкнули от комсомола, настроили против него всех ребят, а теперь довели мальчика до того, что он должен менять школу.

Фёдор Семёнович ещё раз перечитал заявление. Драки были довольно редким явлением в школе и, по выражению Клавдии Львовны, давно «ушли в область преданий».

- Что же делать? - растерянно обратилась к директору Галина Никитична. - Ручьёва только что приняли в комсомол, и вдруг такой срыв. Может быть, комсомольскую группу собрать?

- А я бы советовал Ручьёва на педсовет вызвать. Поговорить с ним, предупредить. Слишком он горяч и несдержан! - предложил Илья Васильевич. - И вообще, надо решительно встать на защиту Вити Кораблёва… Раз и навсегда оградить его от всяких нападок.

Фёдор Семёнович ответил не сразу.

Он медленно прошёлся по учительской.

Случай был не из лёгких. Отпустить Витю Кораблёва в другую школу? Сколько это вызовет разговоров среди родителей; какое нелестное мнение составится о высоковской школе по всей округе; какой удар будет нанесён Галине Никитичне - все скажут, что она молода, неопытна, не сумела удержать в школе даже родного брата.

А может, и в самом деле построже наказать Костю Ручьёва? Но так ли уж он виноват? Ведь в драке Ручьёв пострадал не меньше, чем Витя Кораблёв. И кто из них больше виноват, это ещё надо выяснить.

- С педсоветом пока подождём, - заговорил наконец Фёдор Семёнович. - Посмотрим, как ребята поведут себя. Мне кажется, что драка эта не совсем обычная… И за ней что-то скрывается.

…Весь день Костя не выходил из класса и отсиживался на задней парте. Он всё ждал, что его позовут к Фёдору Семёновичу или Галина Никитична попросит его остаться после уроков. Но к директору почему-то не звали, учительница к нему не подходила.

Только Паша с Васей, поглядывая на Костю, покачивали головами, а Варя кидала такие сердитые взгляды, что мальчик невольно закрывал ладонью распухший нос.

После занятий Костя долго копался в парте и отправился домой тогда, когда в классе никого не осталось.

У моста через Чернушку он заметил Митю и Варю. Они стояли у самого берега реки и продавливали ногами тонкий зеленоватый лёд.

Костя, втянув голову в плечи, решил незаметно проскользнуть через мост.

- Здравствуйте! - неожиданно обернулась к нему Варя. - Стыдно со всеми-то вместе идти? Один пробираешься… Так тебе и надо… битый нос!

Костя остановился.

- Молчишь? Отвечать нечего? - наступала девочка. - Комсомольского стажа без году неделя, а уже отличился… Вон сколько медалей на тебя навешали!

Костя вспыхнул и вновь прикрыл нос ладонью.

- И охота была связываться тебе с Кораблёвым! - с досадой сказал Митя. - Не хотел он рисовать - и шут с ним! Теперь пойдёт звон на весь белый свет: «Ручьёв драку затеял».

- На комитет потянут, к директору… - заметила Варя. - Строгий выговор можешь заработать.

- Очень свободно… - подтвердил Митя. - А то ещё с предупреждением.

- Ну и пусть строгий! - с отчаянием выкрикнул Костя. - А только я ему всё равно не позволю…

- Опять на стенку полез! - нахмурилась Варя. - Чего ты не позволишь?

- Не дам учителя поносить! И всё тут! Вы знаете, что Кораблёв про Фёдора Семёновича сказал?.. «Учитель со мной личные счёты сводит…» - И Костя торопливо передал подробности вчерашней стычки.

- Так и сказал: «личные счёты»? - переспросила Варя.

- А ты, значит, и навесил ему по первое число? - деловито осведомился Митя.

- Сам не знаю, как вышло… Кровь в голову ударила…

- Ну и правильно! И я бы не стерпел! - вырвалось у Мити. Но, заметив строгий взгляд Вари, мальчик сконфуженно поправился: - Я не в том смысле… Можно, конечно, и без рук…

- Что ж теперь делать, ребята? - озадаченно спросила Варя.

- Вопрос ясен, - сказал Митя. - Пусть Костька, как всё было, так и расскажет: и в классе, и Фёдору Семёновичу, и на комитете доложит. Я так думаю: выговор ему теперь могут без предупреждения дать…

- Учителям надо рассказать… это так, - согласилась Варя. - А всем ребятам - нельзя. Вы понимаете, что будет? Вдруг вся школа узнает, что Кораблёв директора оскорбил? Тут же такое поднимется! Ребята ему этого не простят, проходу не дадут…

- А пусть Витька перед Фёдором Семёновичем извинится: так, мол, и так, виноват… И дело с концом! - предложил Митя.

- Так он и будет извиняться! - сказал Костя.

- Тогда и поделом ему! - заявил Митя. - Не бросайся такими словами, не черни кого не следует!

Варя с укором посмотрела на мальчиков:

- Вы же поймите: Витя какой ни на есть, а товарищ нам. Мы как говорили? Поможем ему, вытянем. А вот опять всё вкривь да вкось полезло. И если мы сейчас Витю не поддержим, то совсем оттолкнем его от себя.

- Это пожалуй… - растерянно признался Митя. - А что же делать?

- Вот и я спрашиваю: что делать? - вздохнула Варя. - Давайте думать.

- Давайте!.. - уныло согласился Митя.

Ребята поднялись на мост и, опершись о перила, стали смотреть на реку. Мороз хотя и заковал Чернушку в панцирь, но вода не смирилась и продолжала бежать под зеленоватым льдом, шевеля и расчёсывая речные водоросли.

От леса надвинулась серая туча, потянуло холодком, и первые, робкие снежинки закружились в воздухе. Ребята вытянули руки, и снежинки, падая на ладони, быстро таяли, оставляя прозрачные капельки воды.